Начало игры.
27 число месяца Новой Надежды.
1647 год от подписания Мирного Договора.
Вечер
Ножи стучат о вилки - громко, шелест голосов и пьяный смех. Так смеются, как в последний раз, только здесь, в баре Наемничьего квартала, те, кто может больше сюда не вернуться, погибнув на следующем "деле". У них, у каждого, есть дело. Свое. И это их роднит на каждую ночь и пьянку. Они не знают имен друг друга, у каждого из них есть сотня придуманных прозвищ, каждый почти забыл настоящее, но они принимают других, веря каждому имени - здесь не нужна правда, здесь нужны деньги на бутылочку чего покрепче.
Здесь можно не бояться за свой кошелек - вор не будет красть у вора и те, кто живет здесь долго, знают, что друг у друга здесь не воруют, это не базар. И стоит ли рисковать, если суд у убийц и воров скор и беспощаден? Здесь больше негласных законов, чем во всей Фатарии, начиная с кодекса воров, и заканчивая простыми, правильными вещами. Только здесь могут заступиться за беременную жену, когда ее на улице бьет муж кто-то кроме стражников. Здесь каждый считает сорвать и выкинуть объявление о розыске, на котором видят плохо нарисованное лицо своего соседа напротив. Каждый спрячет соседа, когда в его доме его поджидает стража, предупредит об облаве даже конкурента. Стоит ли говорить,что Морена знала это не по наслышан, выкидывая вместе со знакомым торговцем его контрафакт в канализацию. Что вы, мы не продаем ничего, кроме конфет и трав. Как черный рынок? А, здесь просто налоги меньше.
В "Ядовитом клинке" все углы были темные, и в каждом пряталась какая-нибудь не более светлая личность. Впрочем, во всем баре был полумрак, а потому сидя у засаленного окна, Морена не рвалась занять вакантное место в темном уголке - на него найдутся посетители. Здесь совершались сделки, о которых страже лучше не знать, здесь же их обмывали. Синица махнула бледной официантке, подзывая к себе, и попросила чего-нибудь съедобного. Действительно съедобного, не из крыс, и снова приложилась к початой бутылке какого-то недорого, отвратительного на вкус, но крепкого пойла. Проклятая очень ловко удерживала баланс одной ногой а ножки расшатанного (вероятно, ее же стараниями) стула угрожающе целились в того, кто осмелится к ней подойти. Она никогда не пряталась в капюшоне лицо, считая, что в плаще сидеть в таверне жарко, а прятать лицо - бессмысленно. Тебя узнают даже в плаще. Впрочем, иногда лучше плащ.
-Привет, Сорока, как нога? - сзади подкрался человек с примесью эльфийской крови во третьем или четвертом поколении, а потому в свои семьдесят он выглядел на вполне себе нормальные сорок пять по человеческим меркам, а лет пятьдесят назад таскал на себе Морену и учил ее лазить по деревьям и воровать яблоки. Все бы ничего, если бы он не потрепал ее волосы. А иштэ очень не любила, когда ее трогают.
-Катись к Тейару, кретин, - ножки стула ударились об пол, - нога зажила двадцать лет назад, и я б в тебя воткнула вилку, если бы не знала тебя всю жизнь!
-Какая суровая Рена, - передразнил интонацию вор, но отстранился и ушел к друзьям за столик в конце зала. Девушка, чуть вздрагивающая от раздражения, поправила ворот рубашки и сделала еще один глоток своего пойла. Сегодня явно очень плохой день. Взглянула на руку, на которой блестел новый, только что купленный перстенек. Тяжелый, зараза. Рука никак не могла привыкнуть к тяжести, но Рена не собиралась просто так сдаваться и, снова вздыбив стул, вернулась к балансированию на двух задних ножках в ожидании, когда уже напиток ударит в голову, даря приятное чувство опьянения и заставит забыть о мыслях, тревожных снах и том, что ее окружает куча идиотов.

Морена еще злилась - ну как так можно бесцеремонно трогать людей? Как можно лезть своими огромными грязными мужскими ручищами ей в волосы? Как можно отвлекать от пойла? Злость медленно, но уверенно растекалась по телу, по каждой жилке,добиралась до самых кончиков пальцев, в которых подрагивала незажженая недавно сделанная самокрутка из бумаги, на которой когда-то было лицо какого-то шапочно знакомого контрабандиста, которого внезапно стали разыскивать в городе. Рена не слишком хотела оставлять лицо того, кто помог ей провезти в город горгулью - ну и подумаешь, что она съела торговца, который хотел ее загнать - ее дело было найти и доставить,а прибыль - пополам. В тот момент Проклятая пожалела, что ей с рождения не досталось способностей к магии огня. Чертовым магам и прикурить проще, но от проклинания всех магов по материнской линии до третьего колена ее нагло отвлекли. Обернувшись на голос, она увидела крайне, подозрительно для наемничьего квартала вежливого гнома. На аристократа, которым вежливость была привита с детства (чему б полезному учили этих бледнолицых зануд), он не походил. Конечно, Тейар это гномье племя разберет, что у них с иерархией, но даже самый последний аристократишка понимает, что в наемничьем квартале так не разговаривают. Рена снова вернула стул в его естественное положение, вскидывая бровку так вопросительно и удивленно, и это выглядело бы даже мило, если бы не следующая хриплая фраза.
-Ко'ротышка, ты с какого 'айона? Ты баром не ошибся? Ничего не попутал? - она надменно взмахнула так и не зажженой самокруткой, уставившись на гнома с таким презрением, что впору чувствовать себя помоями на мостовой. Умная мысля приходит опосля, и только теперь Рена поняла, что гном мог оказаться стражником,а это не играло на руку ни гному, который был посреди воров и убийц, которые не сильно любят стражу и, напившись, могут его подвесить на какую-нибудь сосну за любую выпирающую часть тела, и ему очень и очень повезет, если это будет борода. Девушка напряглась, обрастая привычными шипами: с детства обитая в наемничьем квартале, она знала, что тут вежливо, особенно в баре, не разговаривают. Заподозрив гнома во всех смертных грехах, вдруг несколько испугалась за свою шкуру. Если с парой пьяных доходяг справиться она еще могла, то стража, толпа которой уже стояла в ее воображении за стенами таверны, готовя на нее облаву (за что, правда, она пока не придумала, видать горгулья, тварь, настучала), была противником почерьезнее. Круче только инквизиторы.
-А тебе чего, ка’рлик, собственно, от Синицы надо? – ощерилась, испугавшись за собственную шкуру, потому что своя-то родная шкура ценится куда больше, чем какие-то бороды гномов, которые могут пострадать, если кто-то хоть заподозрит о чужаке в баре. Однако стала от этого первородного, на миг сдавившего горло, страха, только наглее. А волосы на загривке между тем вставали дыбом. Когда оказалось, что дело в кольце, изумленно взглянула на побрякушку так, словно вообще не подозревала о том, что она у нее есть.
-Это? – чертов Вили, ничего от него путного не добьешься, еще и этих шавок, прислуживающих аристократии и охраняющих их деньги натравил. Морена уже почти решила его найти и натянуть глаз одно место, когда вспомнила, что ее вообще-то спросили.
-Купила. Не ук'рала, не сняла с трупа, купила. Все? Вали-ка ты отсюда пока цел, - только так тут можно выжить. И никак иначе.

Она лишь чуть скосила взгляд на ножны меча, которые гном поправлял левой рукой. Вероятнее всего, это недоразумение природы (себя она причисляла к таким же недоразумениям), правша. В общем-то, это и было логично. Большинству нелюдей Фатарии было удобнее держать оружие в правых руках или лапах. Девица скривила губы вправо, закидывая правую ногу на левую, чтобы не тянуться в самом дрянном случае за своим саем далеко, однако при этом продолжала криво ухмыляться. Воздух начинал густеть от повисшего напряжения - незваный гость в таверне притягивал к себе нежелательное внимание, а один только взгляд в сторону стола со знакомым вором уверил в этом Рену окончательно. Она чуть приметно повела рукой с так и не зажженой папиросой, чтобы эти отмороженные не торопились ее защищать, и, облокотившись уже двумя руками на стол, подалась к гному.
-Огоньку не найдется? - сквозь приторно-очаровательную улыбку, с которой режут людей в подвалах инквизиции особенно ярые сторонники правосудия. И, уже чуть тише, чтобы не слышал никто, кроме гнома.
-Бо'родатый, ты не хуже меня знаешь, что у то'рговцев воруют 'аз в неделю, будь то булка, ук'раденная голодным мальчишкой из этого ква'ртала, будущего висельника, или что посе'рьезней. Ювели'ров грабят не 'еже 'аза в месяц - каждому надо на что-то жить. Так что в этом колечке, - узкая ладошка взметнулась вверх, нахально демонстрируя то, что принадлежало ей по праву, -  такого, что за ним послали целого ст'ражника в ква'ртал наемников, это же так опасно, - притворно-взволнованно всплестнула руками, покачала головой. Пусть ей покровительствовал вовсе не Белор, набивать цену себе и своему товару она умела очень хорошо.
Она почти рассмеялась в лицо стражнику, когда он сказал об обысках и арестах. А было это действительно весьма забавно. Толпа стражников около ее дома, даже заманчиво, а вдруг попадется ничего так лицом? Можно даже дать себя арестовать. Увы, квартал наемников был одной большой деревней. Так или иначе все знали друг друга - им приходилось контактировать волей или неволей: вор продает торговцу, торговец просит убийцу запугать или даже убрать конкурента. Они не только знали друг друга, они не давали друг друга в обиду. Редкий торговец сдаст своих поставщиков, и дело даже не в страхе, пусть даже в нем чаще: среди поставщиков редко только мелкие воришки, дело в чести. Никто не будет иметь дело с человеком, который сдает тебя страже. Редкий вор выдаст подельников: он просто не проживет долго. Редкие трусы вроде Вилли боятся наказания стражи больше, чем самосуда среди своих. И рано или поздно гном найдет своего информатора повешенным на сосне, стоит ему слить страже действительно крупное дело. У каждого уважающего себя жулика здесь есть зачарованнный подвал или тайник, куда не так-то просто пробиться.
-И что ты такого можешь мне п'редложить? Мне кольцо, между п'рочим, очень даже н'равится, - вытянула руку, любуясь перстнем и красуясь, в тот момент успевала даже по сторонам оглянуться, чтобы увидеть, что все больше и больше свидетелей оборачивается на нее и гнома. Пьяные тейаровы выкидыши, стоит им выпить, как сразу бегут друг другу морду бить. А сейчас защитой девушки прикрыться решили, забыли, видать, как Рена выдавала каждому из этих забулдыг на орехи бутылкой, стулом, подносом или кружкой по башке. И ведь почти чувствовала, что по этим паренькам стул под ней плачет.
-Я думаю, ты понимаешь, бо'рода, что мне нужно больше, чем монеты, кото'рые я отдала за это кольцо, кото'рое было никому не нужно еще полчаса назад.
Вежливость этой дамочке была не свойственна от слова вообще, кроме того, она-то понимала,что в выигрышном положении она, и даже куча стражников ей ничего не сделает: сумятица в баре, и Рена исчезнет отсюда. Но еще она понимала, что никакой стражи на улице нет. Так стоило ли волноваться из-за кольца?

Отредактировано Морена Хейтелл (2014-03-30 22:45:32)

Проклятая облизала пересохшие губы, когда гном снова заговорил. На миг забыла о самокрутке, размышляя о том, что ей предлагали, и прищурила зеленые глаза, разглядывая бородатого. И все-таки он казался ей немного глуповатым. Он не хотел говорить на их языке, не хамил, не грубил и был предельно вежлив. Не хватало только улыбки фирменной (а ее будет видно сквозь бороду?), чтобы повесить на себя клеймо. Рена сидела прямо, пытаясь не подать виду, что ее раздражают вовсе не скромные и не редкие взгляды в ее сторону. Уж было время наброситься на гнома за то, что он не слишком благотворно влияет на заработанную долгим и упорным трудом репутацию.
-А это… Распространяется только на меня? И где мои гарантии? Роспись кровью? – она откровенно издевалась. Нет, такой очень и очень полезный договор со стражей ей бы вовсе не повредил, скорее наоборот, она старалась его максимально расширить. Она знала не хуже других, что балансирует на грани, но гном не был похож на тех, с кем она привыкла общаться. Проблема наемничьего квартала была, увы, в том, что, стоит только начать торговаться или пытаться набить себе цену, тебе могут просто снести голову или отказаться от сделки. Рена, увы, талантом гениального торговца вовсе не обладала, и даже судьба дала ей в покровители Громовержца-воина Фогорма. А потому только репутация не давала ей скатиться к нищете и прочим неприятным последствиям неумения общаться с людьми.
Все якобы разумные расы Фатарии не отличались умом. Они же не отличались и сообразительностью. Они жили истинктами. Красовались перед самками и воевали за территорию. До взрыва оставались какие-то секунды. Она не знала, что произойдет, но вокруг становилось все тише, предвещая беду. Или казалось, что всегда перед дракой становится тише, и на самом деле голоса спорщиков должны быть громче?
-Ах ты белобрысая шалава! – глаза девушки расширились от изумления а потом она обернулась, чтобы увидеть контрабандиста, плакат с которым она так и не могла докурить. Сглотнув, девушка стала снимать кольцо, чтобы вручить его гному. Слишком мало времени оставалось.
-Так вот кто сдал меня страже!
-Держи, бородатый. Гони мои деньги. И не дай тебе Боги меня обмануть. Ну, мне некогда, - она тянула руку за монетами, смотря, как раскрасневшийся от ярости контрабандист шел к ним с карликом. Этот коротышка еще и под ногами мешаться со своим мечом будет. Ильтар его побери.
-И вали отсюда, пока цел, ага, - Рена ждала. Быть может, теряя свое единственное преимущество – расстояние и время, но она хотела как-то иначе закончить сегодняшний вечер. А тем временем звенели, падая на стол, вилки, и головы поворачивались к разворачивающейся трагедии.
-Чтоб вас всех Ванеса забрала, - выдохнула, зажмуриваясь, Рена. Ничем хорошим это не кончится.

11 число Страстного Танца.
1647 год от подписания Мирного договора.
Ночь.

<-- Городские улицы Таллема II

Дорога до "Ядовитого клинка" была весьма долгой, ибо маршрут выбирался так, чтобы случайно не наткнуться на стражников. А стражники, когда видят подозрительно довольные рожи, которые, к тому же, тащат не менее подозрительные мешки, обычно не церемонятся. Вяжут по рукам и ногам и на разбирательство.
Окрестности "Ядовитого Клинка" — места, где собираются представители не самых честных и благородных профессий. Здесь они чувствуют себя как дома, а на территории самого бара — даже безопаснее, чем дома, ибо негласное правило не навредить коллеге своему соблюдается тут беспрекословно. Здесь представители враждующих банд могут чувствовать себя в безопасности, самое страшное, что может произойти в "Клинке" при встрече с врагом — мордобой. 
Яррек очень трепетно относился к этому месту. Здесь он завел несчетное множество полезных знакомств, а иногда и сбывал трофеи прямо в баре и по весьма честным ценам, ибо обманывать и набивать цену в "Клинке" не принято, если не хочется окончить жизнь где-нибудь в выгребной яме. Свидетелей, живущих по тем же принципам, что и каждый "Бегун" здесь хоть отбавляй. Но каждого "Бегуна", в следствие начатой Червём и поддерживаемой Совой и Крестом политики, знают здесь исключительно как преступника-одиночку, а не как члена какой-либо банды. И каждый раз заходя сюда, иштэ отклонял одна-два приглашения в банду.
Разумеется, Креста узнали сразу, и бармен, и несколько завсегдатаев.
— Вечер в хату, господа висельники! — с порога поздоровался убийца.
— Не каркай, собака, епт, чай, не сидим! — раздалось откуда-то из недр зала. Оттуда же долетел хохот. В прочем, ничего странного.
— А ты, Крест, я погляжу, не один и не с пустыми руками! — разнеслось из-за барной стойки.
— А то, е*ать! Была очень удачная прогулка! Мы с братками даже готовы поделиться её результатами, если кое-кто хорошенько позвенит! Короче, Бочка, сооруди пять пенных вооон за тот столик.
Бармен кивнул, а Тэйдас повёл свою компанию за пустой столик, на который указал. Через пару минут прибежала симпатичная разносчица с элем, который быстро перекочевал на стол. Сама же девушка получила щипок за мякоть от подковы и, хихикая, удалилась.
— Итак, братва, за наш успех. И поздравим Ушастика с почином на воровском поприще и дадим ему погоняло получше! — пятерка стукнулась стаканами, выпила и началась полемика касательно нового прозвища для эльфа. — Стервец?
— Кот! — крикнул Подкова.
— Ясень? — почти робко предложил Малой.
— Книжник... — задумчиво протянул Сизый.
Вариантов у каждого было еще немало. Но пока все трое вопросительно смотрели на эльфа.

Отредактировано Яррек (2018-01-14 00:10:26)

- Чем вас просто Иларен не устраивает? Имя как имя. Или вы не угомонитесь, пока не придумаете что-нибудь бредовое? — начал возникать эльф.
Крест, трое его товарищей, а также все, собравшиеся за соседними столиками, посмотрели на эльфа, как на идиота. И действительно, чем же преступника может не устраивать имя? Особенно имя вот этого эльфа.
— Значит так, сынок, потому что по твоему имени я тебе вполне в батьки гожусь. Начнем с того, что в нашей среде клички даются за дело. И не такие,
чтобы дети повторяли их и хотели себе такие же. Среди нашего брата делается так: погоняло дается за какую-то твою черту, а если не повезет, то за косяк. Бочка, бармен, стал Бочкой после того, как профукал поставку эля. Подкова стал Подковой, когда его лошадь лягнула, и на лбу месяц красовался отпечаток. И я уверен, он не сильно любит это прозвище, но смирился, ибо новости, особенно, о погонялах, разлетаются быстро. Теперь об имени. Первое. Имя — это твоя главная слабость. Если страже навизжат на какого-то там непонятного Креста, Жабу и Рыжика, стража репу почешет и нихрена не поймет. А вот с именем уже другой вопрос. Второе. Те, кого знают по имени, обычно долго не живут. Взять, например, Фенедиса, Вортека и компанию, которых чуть более полугода укокошил некий Иларен Эльхайм. Не знаю, что это за Иларен, УШАСТИК, — на прозвище эльфа был сделан особый акцент, чтобы он лучше въехал. — да мне и плевать, но слава о нем пошла. Говорят, это эльф, у которого еще молоко на губах не обсохло, а он крайне грязными приёмами, именуемыми магией, что в наших кругах совсем не принято, почти в одиночку, с какой-то барышней, вынес толпу народа. А у органов есть уши даже здесь. Понимаешь, Иларен? Стража теперь знает, что ты чистил хату с каким-то Крестом. Так что хлебало закрыл, Ушастик. Пока жив-здоров.
Следующий раз выпили без тоста. Ибо сказано было достаточно.
— Я смотрю, вы тут популярны, — решил нарушить молчание Иларен.
— В основном, Крест. Наверное, один из лучших стрелков нашего города. Ни разу его клиента на следующий день жмуром не находили. Заказчики довольны, — подал голос только что подошедший упитанный мужчина, с которым Тэйдас тут же поздоровался за руку.
— И тебе не хворать, Сват. Но мне и без рекламы неплохо живется. По делу или поздороваться?
— По делу. Ты же не станешь менять точку сбыта, так? Вот, считай, по удачному стечению обстоятельств, тебе не придется завтра искать меня в городе.
Показывайте, что хапанули, — Сват перешёл сразу к делу.
— Весьма недурственно. Так что по одному.
Яррек выложил на стол все награбленное, кроме кошеля с монетами и бус, на которые у него были другие планы. По округлявшимся глазам скупщика было понятно, что на такой богатый улов он не рассчитывал.
— Хера. Барана постригли, что ли? — скупщик принялся осматривать драгоценности и надкусывать, проверяя металл на подлинность.
—Именно.
—Сотни желтых хватит?
Сторговались Сват с Крестом на ста двадцати золотых. Самое удивительное, что деньги у скупщика были. Причем, куда больше, чем сто двадцать золотых, ведь ему ещё хватило на все добро Малого, Сизого и Подковы, которого вышло сотни на две с половиной.
Теперь же Сват вопросительно, но весьма недоверчиво смотрел на эльфа, ожидая, пока тот "поделится найденным".

Отредактировано Яррек (2018-01-15 15:50:54)

На такое проявление бравады, максимализма и идиотизма Крест не нашел ничего умнее, кроме как закатить глаза и прижать ладонь ко лбу. Сопляк считал, что умнее всех, и что никто ничего не способен ему сделать. Даже Малой смекалистее был.
- Знаешь, что, Иларен Эльхайм... То либо олень, либо дебил. Не место тут таким, как ты. Внимания много жаждешь. И ровно счётом ни хера в этой жизни не понимаешь. Был бы я действительно твоим батей, въе*ал бы тебе леща и прочитал бы ещё одну нотацию. Но е*ись с последствиями, как хочешь,
но один. Подарок тебе на прощание: вон там сидит стукач пернатых, вон там - чешуйчатых, - Крест указал на информаторов "Белого Дракона" и "Золотого Феникса". - Те двое визжат святошам, вон та красотка - визирям, а тот карлик бородатый - солдатикам. Бывай. Авось, свидимся, если переживёшь эту ночь.
Крест поднялся и двинулся к барной стойке, где расплатился за выпитый компанией эль. Глянул на доску объявлений, где для него ничего подходящего не нашлось. И под дружный, но какафонический и бессвязный мат, не предвещающий Иларену ничего хорошего, удалился из заведения. В голове роилась тонна мыслей, а сильнее всего хотелось вернуться и принять участие в избиении этого идиота, но то, что трое весьма полезных ему людей вышли вслед за ним, показало, что в этом решении Яррек не ошибся. Если разгневанная орава набросится на Ушастика, тот, наверняка, начнет показывать свои страшно интересные фокусы. И кто-то из и так малочисленных "Бегунов" может ненароком пострадать. А это было очень невыгодно. Чем больше "Бегунов" недееспособны, тем меньше становится прибыль и влияние банды. А Крест в эту банду вложил всю жизнь.
- Вот и нашли истину в вине... Кандёхаем отсюда. Куда-нибудь. Лучше всего по домам, - пробормотал Яррек, глядя в небо. Дом у всех был один и тот же, подобную формулировку иштэ использовал для конспирации. Как всегда.
- А что Ушастик? - спросил Малой. Двое других до такого бредового вопроса бы не додумались.
- Он не наш. И свой выбор сделал.
Белый диск полной луны с трудом освещал безлюдные улицы. Облака неспешно бороздили бесконечные просторы неба. Звуки, казалось, покинули этот город, оставляя в душе ощущение бредущего в одиночестве Креста ощущение пустоты и незавершенности. Он остановился, снова взглянул в небо и усмехнулся. Оно было так же бессмысленно, как и он сам. Природа и время безжалостно и неумолимо вершили что-то Великое, что-то, ради чего существовал цикл дня и ночи, цикл смены времён года, цикл жизни и смерти. И этим Великим и были эти самые циклы, в них и был заключён  весь смысл и вся бессмысленность бытия: начало, окончание, новое начало. Точно так же существовал в цикле и Крест. Он делал то, что ему заблагорассудится ради того, чтобы получить деньги и иметь возможность и право делать, что заблагорассудится. И каждый раз это отличалось лишь мельчайшими деталями. Все было серо, тускло и одинаково. Но иначе он не умел и не желал. И даже когда представился шанс отклониться от привычного хода событий, Яррек отказался. Отказался принимать сторону, отказался лезть в то, что его не касается. Может, поэтому на душе было так чертовски пусто?
Встрепенувшись, Тэйдас оглянулся в направлении "Клинка" и усмехнулся еще раз. Проблема Иларена его действительно не касалась и ноги сами понесли его домой.

--> Убежище банды "Бегунов"

Отредактировано Яррек (2018-01-19 22:04:25)