11-12 число Страстного Танца.
1647 год от подписания Мирного договора.
Ночь.
<--Бар "Ядовитый клинок"

Дорога до ближайшего входа в тоннели, по которым "Бегуны" обычно и добирались до убежища, прошла для Яррека без приключений, нежеланных встреч и эксцессов. Абсолютно спокойная прогулка на свежем воздухе с крайне непривычной пустотой в голове. Ни одной мысли не мелькнуло. Эдакая полудрёма, когда на уровне мышечной памяти движешься, куда надо. Около самого лаза, ведущего в тоннели, Тэйдас остановился, секунд с десять тупо пялился на люк, после чего тряхнул головой, открыл люк и нырнул в темноту, плотно закрыв деревянную крышку.
Изгибы и повороты были пройдены Крестом, наверное, несколько тысяч раз, за всю жизнь-то, так что никакой свет и не требовался. На подходах к самой "двери", ведущей в убежище, пришлось перепрыгнуть с десяток нажимных плит и перешагнуть через примерно такое количество лесок. В конце концов, умереть на ловушке, о которой ты знаешь, помнишь, и которую поставил лично ты или твои коллеги от ваших же врагов, не то, чтобы не хочется, а стыдно и глупо. Да и сами эти прыжки через плиты и перешагивания через лески тоже были уже на уровне автоматизма, иначе — только по памяти, в почти кромешной темноте подобные вещи разглядеть невозможно. Если только ты в темноте не видишь. Оказавшись подле широкой стены, иштэ подошел к ее левому углу, насчитал одиннадцатый кирпич снизу и четырнадцатый слева, нажал на него... И, услышав, такой знакомый щелчок, сделал шаг вправо и толкнул тайную дверь, слегка щурясь от ударившего в глаза света факелов, освещавших небольшую лестницу вниз.
Он был дома. К этому месту тянулось и сердце, и разум. Здесь всё было своим, родным. И эти личности вокруг... Такие подлые, коварные, обиженные честным обществом, злые... Похожие на него. Но именно эти люди оценили и зауважали его. Как и он... Всех и каждого из них он по-своему любил. Не до фанатизма и беззаветной верности, в конце концов, каждый "Бегун" пёкся, в первую очередь, о собственной шкуре, но что Крест, что любой член банды были готовы прийти друг другу на помощь, если это не сулило неоправданных рисков. И это можно было действительно назвать пиком и апогеем воровской верности. И этим принципам, помимо всего прочего, и обучали детей, которые имели неосторожность или глупость пойти с незнакомым дяденькой  или тётенькой, поведясь на сказки о сладкой жизни воровской. А что? В последнее время жизнь "Бегунов" стала куда лучше и слаще. Богатства копились и пускались в оборот: на станки, на кровати, на подкупы и, с прихода Совы, на улучшение жизненных условий для детей. Эти, в отличие от того же Креста, не были вынуждены самостоятельно искать себе пропитание на улицах, отсюда меньше попыток к бегству и показательных казней. Сам же Яррек считал это не совсем правильным, полагая, что жизнь с комфортом и без лишних порций страха не сможет приспособить детей к самостоятельным действиям в этом жестоком мире.
Первым делом Крест отыскал взглядом Подкову, Сизого и Малого. Они втроём пересказывали подробности ограбления нескольким детишкам, Гиене, Мышу и Пильщику. Разумеется, приукрашивали. Пересекшийся взглядом с Крестом Сизый кивком пригласил его присоединиться к обсуждению, но тот показал открытую ладонь, прося подождать. На тот момент заместитель главаря не знал, подойдёт к ним или нет. На тот момент он думал о том, чтобы найти Сову. И нашел его в соседнем зале, застав за изготовлением отмычки.
— Мирной ночи, Сова. Доля с барана Отарда, — Крест вручил контрабандисту двадцать золотых. Вроде, немалая сумма, но с поправкой на то, что себе иштэ оставил сотню, приемлемая. — Братки скинулись?
— И тебе не хворать. Поздравляю с успешным дельцем. Разумеется, скинулись. И судя по всему, ты был куда удачливее их, — кивнул Сова, убирая монеты в поясной кошель.
— Опыт х*й пропьёшь. Сам знаешь. Я тут вот чего прикинул... Если будут жёлтые на оплату поставки, могу попробовать поднять связи аж в Хартаде, есть там кое-то... По веселью.
— Хммм... Интересный вариант. Как добазаришься, скажи. Жёлтых подкину. И это... Возможно, скоро стрельнуть надо будет. Гиена больше расскажет.
Тэйдас кивнул и пошёл к ней. Гиена стояла всё там же и дослушивала подходящий к концу рассказ об ограблении дома барона Отарда. Это была довольно высокая смуглая фиаллэ лет двадцати пяти на вид с волосами странного светло-серого цвета и очень хищной улыбкой. Отсюда и прозвище.
— ...ну мы и оставили этого придурка там. Считай, весь "клинок" пидорасами обозвал, а мы рядом оставайся? На кой? С толпой впятером особо не попиздишься, а вместе с толпой одного колотить... Как-то ну совсем не по понятиям, —как раз заканчивал повествование Подкова.
— Именно так. Кстати, задница у Ушастика почти что бабья. Тощая и упругая. Но ещё раз не возьмусь, твоя лучше, — убийца подошёл к компании со спины Гиены и слегка сжал её ягодицу. Такое она прощала немногим, и Крест, в силу своего статуса, ранга и того, что пару раз с Гиеной переспал, был одним из них.
— Ну-ну, Крест. Небось, до сих пор вспоминаешь и облизываешься, — съязвила Гиена, проводя пальцами по бедру мужчины. — Ты, небось, за песенкой о стрельбе?
— Именно за ней, — кивнул Крест, отводя девушку в сторонку.
— Цену не называла, забила стрелку на завтра. Стрелять, как это часто бывает, в барыгу. Адана Калагот, барыжит тряпками, держит палатку на базаре.
— Не меньше десяти жёлтых. Сама знаешь, сильнее набьёшь — богаче будешь.
— Агааааа... Иди падай, — почти промурлыкала Гиена, отталкивая иштэ ладонями в грудь.
Он лишь кивнул. И еще с минуту наблюдал за изящным задом воровки и информаторши, которая и на вид, и на ощупь была на порядок лучше, чем у Иларена Эльхайма.
А ещё через три минуты он без сапог, плаща и задних ног спал в общей спальне.

-->Городские улицы Таллема

Отредактировано Яррек (2018-01-24 21:47:51)