[nick]Ричард Верол[/nick][status]Тень за спиной[/status][icon]http://sh.uploads.ru/4XI9x.png[/icon][sign]
Сводка о персонаже
● Возраст: 180 лет, внешне - 30, главным образом из-за седых волос, оставшихся на память от обучения в Ордене.
● Раса: Таррэ, айрат
● Способности: КСМ - 0%; КЖЭ - 3%, магистр школы тьмы, глубокая специализация на магии теней; КМЭ - 92%, магистр школы земли, специализируется на метаморфозах, излюбленная ипостась - ворон; рукопашный бой - подмастерье, обучался для самообороны в случае резкого разрыва дистанции с противником.
● Внешность: Рост 180, очень худощавое телосложение, жилистый. Волосы седые, до середины шеи. Носит очки. Производит впечатление скорее пыльного академика, чем инквизитора. Одежду предпочитает блеклую и темную. Ныне на нем черный камзол из простой ткани, темные штаны и высокие сапоги из мягкой поношенной кожи, плотный плащ.
● Характер: очень тихий и спокойный человек, предельно вежлив и мягок даже с откровенно раздражающими личностями. Крайне наблюдателен и терпелив, имеет хорошую память. Несколько замкнут, предпочитает не идти на контакт без особой нужды, при всей своей мягкости склонен к жестоким и мрачным мыслям и поступкам - последствия влияния магии и очень тяжелого периода обучения в Ордене. Вслух и на публике их никогда не выражает, что для других остается полнейшим секретом.
[/sign]
Все шло слишком прекрасно, чтобы подобное длилось вечно. Не раз уже Ричард ловил себя на мысли, что все слова, даже не произнесенные всуе, на самом деле материальны, и адресат обязательно их услышит, стоит лишь о них подумать. Так случилось и со стражницей – в один момент ее здравомыслие, позволившее им значительно продвинуться вперед и до сих пор обойтись без лишней крови, споткнулось, заставив хозяйку исторгнуть слова, которые с очень большой натяжкой тянули на почтительные.
- При всем уважении, нога у меня еще не отвалилась, а Габриэль за порогом не маячит - значит хватит трети флакона.
Искателю было наплевать на формулировки. Большинство разумных существ были слишком грубыми и неотесанными, чтобы требовать от них вежливости и банального уважения к ближнему. Даже среди аристократов редко попадались бриллианты, которые действительно понимали ценность формального этикета и порядка в общении. Но когда Габриэль уже не просто за порогом, а возвышается над тобой совсем в другом облике, нежели в образе девы, рисуемой на гравюрах и иллюстрациях, дерзость едва ли может быть уместна. Возможно, из-за страха девушка утратила осознание своего положения, которое было настолько плачевным, что Ричард искал поводы не поднимать на нее руку. Казалось, что ее рассудительность – замечательный мотив для милосердия. Но если она до такой степени дала трещину, что за колкими фразами посыплется все та же ложь и уловки, то что ему останется делать? Эта стражница не стоила настолько дорого, чтобы тратить на нее время.
Что-то произошло, и кровь из ее ноги снова заструилась, сливаясь с лужами крови таррэ. Ричард отодвинулся в сторону, даже не пытаясь скрыть, что не хочет запачкаться во всем этом месиве, что разыгралось на чердаке. С непроницаемым лицом он наблюдал, как у девушки по щекам хлынули слезы. Наверное, от боли. Или снова от страха. Он бы подал ей платок, но не носил их на задания, такого масштаба – тем более. Ей пришлось справляться самостоятельно. Ричард терпеливо подождал, пока стражница успокоится, похлопает себя по щеке и справится с рыданиями.
- Кладбище... Их в городе два, но вряд ли они имели ввиду новое. На старом есть огромные заброшенные склепы, которые было бы удобно использовать для схрона. И оно практически не посещается никем, даже патрули там ходят редко и с опаской. А еще в старые времена вход в склепы часто прятали за тайными лазами, чтобы расхитители не могли туда забраться. Это практически идеальное место. Возможно, в одном из таких могильников у них что-то вроде штаба, если представить, что эти ублюдки – какая-то организация.
Совершенно другой разговор. Девушка снова говорила по делу, четко и без лишней словоохотливости, и искателю пришло в голову, что ее несдержанность – это всего лишь признак сильнейшего стресса. На нее можно было закрыть глаза, если стражница продолжит рассказывать то, о чем о спрашивает. Возможно, в таком случае они бы даже закончили этот диалог еще до рассвета, не упустив все возможности схватить сектантов и оборвать их ритуал. Возможно. Но в реальности всплывало слишком много этих «но», которые сокращали шансы дойти до счастливой концовки.
- Но я не знаю, как найти его там, оно же огромное, мы можем проходить там неделями и не найти ничего.
В этот раз Ричард сдержался и ничем не выдал своего разочарования. Может, потому что догадывался, что эта девушка не сможет раскрыть ему все тайны? Она ведь была просто случайной жертвой обстоятельств, блюстительницей закона, оказавшейся в неправильном переулке в неправильное время. Или это все было умело подстроенным театральным представлением специально для Инквизиции? Человеческая ложь – тонкое плетение, которое мог заметить только тот, кто сам повяз в нем по самые уши. Ричард, избегавший контактов с кем бы то ни было, был в этом искусстве не искушен, и у него не было времени постигать все грани мотивации лежащей перед ним стражницы. Она украла шкатулку, она путала след Инквизиции, она позволила тейаропоклонникам разгуливать по городу целые сутки, пока капитан стражи би баклуши в кабинете. Во всем этом муравейнике не нашлось ни одного порядочного человека, который задумался не только о своем праздном любопытстве. И никто не мог поручиться за нее, что она сейчас не оттягивала время для нового ритуала.
- Мне очень жаль, миледи, что вы не смогли мне помочь.
Это будет похоже на убийство двуручным мечом, который так удачно валялся рядом. Никто не обвинит стражницу, погибшую при исполнении, и никто не обвинит Ричарда, который не успел ей помочь. Если, конечно, вильданская стража не хотела несмываемого позора, ведь им в рядах не нужны были солдаты, перешедшие дорогу Ордену. Даже мертвые.
Тени не успели даже обрести четкие очертания прежде весьма размытых границ, как под перекрытиями крыши раздалось хлопанье крыльев. Птица торопилась, а когда села, исторгла лишь одну фразу.
- Карта.
Ричард не оборвал вязь заклинания, но перестал его плести дальше. Это слово ничего ему не сказало, а вот стражница расплылась в улыбке, после и вовсе поднялась на ноги и поковыляла к лестнице. Искатель пошел следом, держась в шаге позади. Девушка шла неуверенно, но инквизитор не предпринял ни малейшей попытки ей помочь. Он только смотрел ей в спину, цепко выхватывая каждое движение и каждый жест. Едва ли она была настолько отчаянной, чтобы навредить члену Ордена, что кончилось бы очень плачевно очень для многих, но ерунды могла натворить. Или просто споткнуться и свалиться, и тогда ее пришлось бы хватать. Разбиться, упав с лестницы – на редкость глупая смерть.
Смену поведения сражницы в гостиной невозможно было не заметить. Они будто попали в другой мир, где девушка резко почувствовала себя настолько в безопасности, что не постеснялась упасть на диван, не сдержав усталого вздоха. Только Ричард так и следовал за ней, остановившись у спинки и глядя на стражницу в упор. Жестом фокусника та достала из-под дивана тубус и какие-то окровавленные тряпки. В тубусе обнаружилась карта, и Ричард примерно догадался, с чем они имеют дело. Подобный артефакт имелся у некоторых искателей в Ордене, ибо проявил свою исключительную полезность. Девушка покрошила на карту лоскуты от тряпок, видимо, бывших чьей-то собственность, а после снова спрятала все в тубус.
- Примерно через полчаса будем знать его точное местоположение.
Инквизитор не ответил. Ему нужен был результат, а не слова. И пока результат ему не предоставили, он не сводил глаз со стражницы в самом буквальном смысле. Еще одна дурная привычка наравне с очками. Было в ней что-то от птичьей братии, но сам Ричард уже этого не различал – слишком привык к вороньему образу. Скажи ему кто-то, что подобные вещи пугали – он бы почти что искренне удивился. Если бы еще умел чему-то удивляться.
Стражнице его немигающий взгляд не мешал ни есть пирожки, ни подскочить и направиться к шкафу. Если она ожидала, что это вынудит Ричарда моргнуть и посмотреть на что-нибудь еще в комнате, то она ошиблась, потому что искатель даже не потрудился отвернуться из уважения к чести дамы. Эта дама была в шаге от смерти, и размениваться на приличия уже не приходилось.
- Не знаю, что вам сказал капитан, но мне был четкий приказ не вспоминать о том убийстве в доках. И я сполна расплачиваюсь за его невыполнение. А вы всегда такой суровый и непреступный, или это специально для работы?
- Всегда, миледи, - голос звучал куда мягче и спокойней, чем можно было ожидать, и этому почти удалось разбить атмосферу напряжения. Если бы только он не продолжал сверлить ее спину взглядом.
Это была одна из многочисленных трагедий Ордена Инквизиции – человек с извращенным и поломанным взглядом на окружающую действительность, равнодушный и холодный, лишенный большинства эмоций по той просто причине, что любые события больше не имели былой остроты, обратившись в серую смазанную картинку. Многим детям приходилось тяжело на первом этапе обучения, но если им удавалось выдержать, они окунались в настоящий кошмар, когда их отдавали в руки наставникам. Ричарду не повезло иметь характер, с которым в инквизиторы, в общем-то, не идут, и его эти жернова перемолотили особенно нещадно, разбив в труху каждую кость, разорвав на мелкие ошметки. Он поседел в шестнадцать, едва начав настоящее обучение - наставник оказался далеким от чуткости человеком. После этого не проходило и недели без нового испытания пределов допустимого, и так до тех пор, пока ужас и отвращение не сменились абсолютным равнодушием. Своей цели учитель достиг – он воспитал инквизитора, чья рука не дрогнула бы, какие бы богомерзкие деяния ни приходилось бы делать. Цена заключалась в том, что рамки дозволенного исчезли. У жестокости Ричарда отсутствовала мотивация, он мог – и он делал, будто проверяя себя каждый раз и каждый раз приходя к выводу, что ничего не изменилось: чужие страдания и смерть по-прежнему никак не трогали.
Девушка закончила собирать снаряжение и поднесла ему карту. Крестика на ней было два, но лишь один из них указывал ровно на кладбище.
Стражница отвоевала себе еще немного времени.
- Поспешим.
Пока он поднимал с дивана шкатулку, девушка подобрала какую-то склянку с зельем из той кучи, что была разбросана котом. Искатель это отметил, но внимание не заострил – им нужно было идти.
[Штаб-квартира ордена «Тысячи мудрецов» ]