[ Таллем, таверна «Пьяный Паладин», 22 БМ 1847 ]

Как и приказал Фрей, Лео благополучно добрался до деревушки Каменюки, что обреталась у устья Нары, подступая к самому его бережку и теряясь основным своим телом в окрестном лесу. Почему село, не имеющее отношения к камню, прозвали Каменюками, инквизитору так никто и не сказал: до гор тут было все же далековато, в окрестностях не было никаких экземпляров монументального каменного зодчества, да и природные каменные памятники отсутствовали чуть менее, чем полностью. Разве что берег Нары был щедро усеян камушками и галькой, да вот едва ли то могло каким-то обратом фундаментально повлиять на воображение того человека, кому пришло в голову осесть здесь и начать отстраивать деревню. Вопреки названию, местные занимались добычей глины и изготовлением кирпичей, которые через гномов продавали в Денаделор. Окромя сего славного занятия, как и любое другое село, Каменюки жили натуральным хозяйством – вокруг деревушки была благодатная земля, широкие степи, полные травы, и щедрый лес с дичью и древесиной. Даже Альдена, появившегося в свете телепортации посреди пастбища, являвшего собой просто случайный кусок поля, встретили задумчиво жующие зелень буренки с колокольчиками на шеях, ухоженные и вычищенные, будто только из дестких книжек со сказками. Пусть и стояла деревня на отшибе, где-то на краю мира в буквальном смысле, ибо чуть западнее было уже море, чей соленый ветер ощущался даже здесь, но ей не нужен был весь остальной мир, чтобы жить своей жизнь и неплохо вести дела.
Прокруст, который был связным Инквизиции в этой деревеньке, оказался мельником, а странное имя – вовсе не именем, а накрепко прицепившимся прозвищем. Когда-то давно ему прострелило спину с якобы страшным хрустом, после чего ему уже никогда не удавалось выпрямиться. Впрочем, работать это ему не мешало, да и сыновья помогали, где отец справиться не мог. Что побудило старика стать глазами и ушами Ордена – осталось такой же загадкой, как и история деревни. Альден не спрашивал, а Прокруст не спешил делиться разгадкой. 
Мельник поведал инквизитору о пробуждении древнего духа, о последствиях, которые неизменно грянут после этого величайшего события. Рассказал он и том, что на праздник собираются многие народы и общины, что паломники тянутся в лес Кетбер со всех городов и местечек. По ходу рассказа Альден догадался, что Орден беспокоился, ведь где толпа всевозможных рас и слоев населения, там и опасностей много самого различного рода. Не говоря уж о самом духе, который был созданием неизвестным, недоступным власти Инквизиции. И какую он силу высвободит – неведомо.
- Вы уж проследите, чтобы ничего худого не сделалось. Наша деревня хорошо живет, нам тревоги и волнения без надобности. Поможет дух – хорошо, эта зима пройдет легко. А если уж натворят эти все там чего, что злом милость Курноуса, то лучше уж пусть закон за простых людей вступится, - с такими словами Прокруст провожал Альдена на дорогу, которую местные гордо именовали трактом. Там же искатель отдал старику по его же указу все металлическое оружие и несколько звонких монет за службу. Оставил только лук. Наказал, чтоб если лично Лео за вещами не явится или кто доверенный от его лица, то доставить их надобно будет в Ацилотс, на улицу Вересковую, в «Аптеку народной медицины предков». 
- Но я явлюсь, - пообещал мужчина – и двинулся в путь.
Оный был не столь тяжел, как стоило ожидать. Дороги и тропы, ведущие сквозь травяную степь, ладно стелились под копыта Ингрид, порой обращаясь в холмы, с которых открывались потрясающие виды. С погодой тоже везло – легкие тучи закрывали небо, не позволяя жаркому солнцу нещадно палить, но и дождя в них не было, что позволяло назвать эти тучи скорее облаками. Ветер разве что гулял, но тем любая степь грешила. В целом было достаточно тепло, чтобы не обращать на это внимания.
Изредка на своем пути Альден встречал других странников, идущих в Кетбер: молчаливые всадники, несколько рыцарей, пешие, идущие организованными кучками, несколько телег. Земли были не самыми хожеными, ибо не было никаких крупных городов на них, только села да хутора, так что шли тем путем лишь местные да заблудшие души вроде тех же странствующих рыцарей. Лео не придавал особого значения спутникам, лишь раскланивался, если кто-то с ним здоровался, да поддерживал беседу, если иной раз кто желал поговорить на стоянке или ночевке.  Каждую ночь к его костру кто-то подходил и просил приюта на тракте, и инквизитор не отказывал. Пока его гостеприимство воздавалось сторицей – нож к его горлу никто не приставлял, а вот рассказов понарассказывали, отплатив за доброту вкусностями. Одна женщина даже пирожков с капустой насыпала, как оказалось, они их целый сундук везли.
Но середине пути Альдену встретился вагончик, и бросался он в глаза тем, что доносились оттуда развеселые вопли и песни, будто внутри сидела целая ватага пьяных гномов. Альден был близок – внутри оказался драконид, как позже заключил инквизитор, бывший не совсем в ладах с головой. Трещал он за пятерых, выдавая феноменальное количество слов в минуту, и казалось, что его рот не закрывается даже во сне. Инквизитор, всего-то разделивший с драконидом и его спутницей обед, хотел было культурно исчезнуть, но болтун каким-то непостижимым образом уговорил продолжить путь вместе. В конце концов, вивариинка-то, что делила с ним вагончик, была спокойна и даже приятна в общении, чему не мешали даже социальные и расовые различия, а польза их тележки аукнулась позже, когда в одну из ночей пошел дождь.
Так и докатились потихоньку. Под конец пути Альдеу казалось, что его уши забиты ватой, а слова драконида уже больше не лезут в них, ибо их там и без того было слишком много, а тишина казалась самой желанной вещью на свете. Впрочем, худа без добра не было – дорогу шут и правда скрасил, а некоторые байки и новости прочно засели в памяти искателя, ибо их сюжеты не походили на бредни паяца. Их стоило проверить и использовать. Кроме того, за несколько дней искатель успел окончательно протрезветь, а с помощью спутников еще и с большего прийти в себя. Рыжий ящер все равно утверждал, что Лео был похож на его дедулю при смерти, но сам Альден уже не боялся смотреться в зеркало.
У самого леса народу было куда больше. А уж какого народу! Тут тебе и вивариины всех мастей и раскрасок, и разумные всех континентов и рас, и даже те, кому в сих землях появляться было запрещено. Но Лео прекрасно понимал, что значит посещать мероприятие на птичьих правах, его собственная принадлежность к Ордену могла сыграть с ним очень дурную шутку. Прокруст сказал, что служители Курноуса и энты не потерпят насилия и всяких дебошей, но толпа есть толпа. У многих драконидов, вивов и прочих притесняемых был большой зуб на Орден, и пусти в эту смолу хоть одну искру – вспыхнет так, что звезды померкнут на фоне этого пламени. А что может один инквизитор против дикой волны озверевших убийц. Следовало проявить осторожность и делать только то, чего требовал приказ и ситуация. Запястья закрыли кожаные наручи, а на плечи мужчина накинул плащ, покрыв голову капюшоном. Среди многих других таких же он не бросался в глаза.
На входе в лес инквизитор спешился. Петлять меж корней и веток верхом ему не хотелось, да и был риск на кого-нибудь наступить: те же гномы, гоблины, дети и всякие собаки с фамилиарами плохо просматривались, а под копыта могли кинуться в последний момент. Уже на границе теней деревьев он ощутил мощный толчок будто бы в саму душу, на минуту перехвативший дыхание стянувший органы в едином спазме. Нельзя было сказать, что ощущение приносило боль. Оно приносило энергию, и казалось, что ее слишком много, тело не способно выдержать столько. Но уже через мгновение приступ отпускал, а организм испытывал подъем и новые силы. Пока Лео продвигался по лесу, он ощутил несколько десятков таких импульсов, которые интуитивно напоминали биение какого-то очень большого и сильного сердца.
Людей в лесу было много, все шли в одном направлении. Но от толкучки спасало то, что к тому месту, куда все направлялись, вели тысячи дорог со всех сторон кромки леса, каждый мог выбрать и проторить свою. Один большой путь, начатый всеми паломниками, заканчивался у поляны с огромным деревом, источающим оранжевый сок. Вот там действительно была настоящая толчея: вне деревьев сидел самый разношерстный народ со знаменами, и лица их явно указывали на крайне знатное, по меркам их рас и общин, происхождение. Чуть поодаль ютились те, кто успел занять места пораньше, приехав за несколько дней. Альден в центр не стремился, ему приказали лишь наблюдать, запоминать и пресекать любую потенциальную опасность для законных граждан Фатарии и государства в целом, а потому спокойно обошел поляну по кругу и пристроился с той стороны, где людей было поменьше и было видно больше. Из леса ему, впрочем, выйти так и не удалось.
Судя по атмосфере напряжения и ожидания, действо еще не началось. Лео с трудом представлял, что ему надо делать, а потому предпочел расслабиться и получить удовольствие от своего задания. Ингрид он привязал к дереву и расседлал, сбросив сумки и сбрую под то же дерево и усевшись прямиком на них. Из своей котомки с пятым измерением мужчина достал один из пирожков, которые благодаря магическому влиянию артефакта все еще отдавали запахом свежей выпечки, и принялся жевать, разглядывая толпу и вытянув ноги. Расчетливые гоблины-торгаши еще не успели его приметить, а раз так, то стоило отдохнуть с дороги, пока не налетели. Разве что энт, внезапно образовавшийся рядом, нарушил единение Альдена с природой, смерив изучающим взглядом, а затем еще более неожиданно очень вежливо поздоровался, на что инквизитор чисто рефлекторно ответил. Обменявшись любезностями с гостем, древень пошел куда-то в сторону, петляя меж других паломников.
«Ну дела», - восхищенно покачал головой искатель, отламывая часть пирожка Шуму.
Что-то определенно назревало. Прокруст был весьма сдержан в объяснениях того, за чем же все эти люди и нелюди тянулись в Кетбер, сказал лишь, что пробуждение духа принесет великую благодать природе и всем живым существам, а некоторых он может в своей милости одарить куда больше. Разумеется, Лео мог бы придумать тысячу и одну вещь, которую стоило бы попросить у могущественного духа, но внутренний критик говорил, что брехня все это. У духа хватит сил, без сомнений. Но ни Ильтар, ни Курноус, ни любое иное неведомое божество или полубожество никогда бы не снизошло до алчных желаний смертных. Да и вообще желаний. Они были слишком важными птицами, чтобы слушать голоса мышей под своими ногами. Альден предпочитал оставаться на стороне рассудка и не уподобляться многим прочим, кто становился в очередь, чтобы польстить духу и получить свой кусок пирога. Хотя чего греха таить, соблазн точил душу инквизитора. Были вещи достаточно важные, ради получения которых можно было и унизиться. Но разум пока что все же был сильнее.

[ Таверна "Клык и Хвост" ] 27-28 БМ 1647
Весь путь, от Рудмрога до Кетбера, Коттон планировал проделать в одиночку.  Компания какого-нибудь болтливого искателя приключений его совсем не привлекала. Он ехал  приобщиться к таинственному и мистическому событию, а не заводить новые знакомства. Поначалу, удача сопутствовала молодому стражнику - никто не обращал внимания на одинокого путешественника, но вскоре ситуация в корне изменилась.
Коттон встретил своего старого знакомого - Карла Волоха, путешествующего вместе со своей супругой. Перспектива проделать остаток пути вместе с ними иштэ не особо радовала - его отношения с Карлом нельзя было назвать дружескими, но каким-то чудесным образом, Маргарет удалось переубедить юношу. Всю дорогу она заваливала Коттона множеством вопросов, и казалось, что каждый его ответ порождал не один десяток новых вопросов. Женщину интересовало все: работа в стаже, общение с призраками, детство, отношение окружающих к его расе... Список можно было продолжать бесконечно.
Странно, но иштэ совсем не чувствовал раздражения. Скорее, наоборот, он был рад, что кто-то проявил к нему истинный интерес, и отвечал охотно, хотя и ннемногословно.
Карла, судя по выражению лица, вся эта ситуация немного забавляла. Он искренне веселился, наблюдая, как Коттон пытался уйти от ответа на наиболее деликатные вопросы, и даже не пытался прийти на помощь в такие моменты, за что иштэ был ему особенно "благодарен". В целом, путешествие прошло очень хорошо, от мрачного настроения, с которым юноша покинул Вильдан, к концу пути не осталось и следа.
При входе в лес, Коттон испытал довольно люботые ощущиния. Он словно избавился от сковывающих пут, ему стало так легко и комфортно, как не было с самого раннего детства. Немного погодя, ощущение лёгкости притупилось, но не пропало. А ещё иштэ почувствовал, что за ними следят. «Энты. В каком-то смысле, мои коллеги » - хмыкнул про себя стражник.
Неожиданно, его внимание привлек Карл, который ощутимо напрягся.
«Неужели на него так подействовала слежка? Да нет, глупости. Ведь если бы в Вильдан во время праздника завалилась орава драконидов и виваринов, мы бы тоже выставили стражу на каждом углу. Тут дело в чем-то ином...»
Коттон решил, что его не должно волновать, почему вдруг его спутник ведёт себя так странно. Пора хотя бы на время оставить привычки стражника и в чем-то подозревать всех вокруг. Иштэ повернулся к Маргарет, но та была уже далеко - её вдруг заинтересовало какое-то необычное дерево и сидящий под ним гоблин.
Юноша сообщил Карлу, что намерен прогуляться, после чего отправился по ближайшей тропинке вглубь леса. Народу в лесу было много, но, странным образом, никто никому не мешал. Виварины, гоблины и гномы, люди и эльфы, кого тут только не было. Кажется, один раз на глаза Коттона даже попался орк. Впрочем, сказать наверняка было тяжело - существо было слишком далеко, что бы говорить о нем с уверенностью. Погруженный в собственные мысли, иштэ бродил по лесу до самого вечера, и лишь приятная усталость в ногах напомнила ему, что пора возвращаться. Увы, в темноте найти семейство Волах оказалось практически невозможно, и Коттон решил устроиться на ночевку под ближайшим кустом, пообещав себе, что найдёт своих спутников завтра. Спал он, завернувшись в собственный плащ, крепко и без сновидений.
Утром иштэ, как и планировал, отправился на поиски своих спутников, но даже при свете дня это было нелёгким делом в подобной толпе. Задумавшись, юноша не заметил, как на ступил на хвост спящему виварину-волку, и лишь гневное рычание подсказало Коттона, что у него неприятности. Через несколько мгновений, на него уставились пять пар ярко-желтых глаз. Кажется, незадачливый путешественник умудрился обратить на себя внимание целого клана.
«А день обещает быть интересным.  Будет что вспомнить, если меня не разорвут на куски прямо сейчас, конечно»

Отредактировано Коттон (2016-07-26 16:27:57)

Столица без Лео утратила всю притягательность, Анн внезапно вновь оказалась одна, как тогда, когда еще не встретила инквизитора, и только отец был ей и наставником, и соратником в путешествиях. Вот только сердце тогда так не ныло с тоски. Когда она проснулась там, на тропе Ледяного Пояса, Северия попыталась передать ей слова мужа. У девочки ничего не вышло - она не была рождена для ядовитых монологов и инквизиторской суровости. Лекарша говорила, а Анн видела перед собой лицо мужа, решительное и строгое, злой огонь в его здоровом глазу и черноту глазницы, которую она всегда угадывала под ненавистной ей повязкой. Он решил уйти, не прощаясь с ней, что ж... Драконица не ведала, где носит ее искателя, просто надеялась, что он жив, здоров и доволен своей свободой. Своей она довольна не была.
Прошло всего несколько дней без Лео, а казалось, что не меньше нескольких месяцев. Грааль был найден, теперь Хьервин мог быть уверен, что для снятия проклятия с дочери были испробованы все самые немыслимые средства, от несостоявшейся смерти до несуществующего цветка, но радости и покоя это не принесло. Лучше бы ей загибаться и падать на каждом углу, держась за руку Альдена, чем быть здоровой без него. Настроение девушки не укрылось от Командора, по нему было видно, что знай он, где шляется зять - притащил бы его к ногам дочери, предварительно выдрав за уши и прочие подлежащие наказанию места. Но родич-инквизитор скрылся на просторах Соединенного Королевства.
- Рядовой маг Альден! Прекратить умирать и слушать меня!
- Слушаю, мой Командор! - Анн слабо улыбнулась.
- В Кетбере происходит событие чрезвычайной важности. Просыпается Древний. На такое событие слетится много важных персон разных рас, но в первую очередь набегут всевозможные дети природы, не дружащие с разумом, вроде эльфов, гоблинов, вивариинов, оборотней и может даже орков. Доблестная инквизиция вряд ли оставит их без внимания, но они там в Ордене и сами недалеко ушли, тебе ли не знать. В общем, ты едешь, вернее летишь и идешь. До Сар-Тарака телепортом, до Кетбера - крылом.
Полет был единственной радостью за эти дни. Анн первое время пыталась сообразить, зачем все-таки ее послали в лес и что ей там делать, но потом отбросила всякие мысли, чтоб не мешались под крылом. На подлете к Кетберу драконица спугнула стаю гарпий, шепнув им вслед на дарканте:
- Привет, девчонки!
Вышло грозно, судя по обиженному курлыканью. Драконица развеселилась.
Сам лес превзошел себя. Мало того, что деревья качались против ветра, а атмосфера вокруг наполняла энергией неимоверной, так Анн еще почувствовала, что вот-вот превратится. Никогда раньше спонтанного, не зависящего от ее воли превращения с ней не происходило, а сейчас она начала покрываться чешуей и выпускать когти. Собрав всю волю, драконица остановила процесс, протекавший, благодарение Ильтару, медленно, а не так, как обычно. Ощутив, что вполне владеет собой, она вступила в лес. Тропинка петляла среди деревьев так, будто ее протаптывал пьяный гном, хотя возможно те, кто проложил ее, старался еще и увернуться от бизи. Хохотушки кишмя кишели возле тропки, хотя близко не подлетали. Анн слышала, что к разным путникам они относятся по-разному, некоторых даже пытаются очаровать и приласкаться, но ее только дразнили. Видимо, самки - так вредничать могут только девчонки. «Подлые бабенки», - подумала Анн, усмехнувшись в сторону нахалки, бросившей желудь. Тропинка наконец кончилась, уперевшись в огромную поляну с самым чудесным и волшебным деревом в мире. Так оно, собственно, и было.
Аннуора окинула взглядом собравшихся. Отец был прав и в отношении разнообразия, и в отношении самих рас, посетивших поляну. А через пару минут, ища свободное место, девушка убедилась, что и про инквизицию Командор помянул не зря. Самый безбашенный из всего Ордена тип был здесь. Как бы он ни прятался под капюшоном, она узнала его - рядом стояла Ингрид, ну а Шум как всегда что-то жевал. Драконица устроилась на противоположном конце поляны, усилием воли отвела взгляд от инквизитора и стала разглядывать остальных. А посмотреть было на что.
Внезапно дерево, к которому она было прислонилась, зашевелилось. Однако то не была шалость какого-нибудь мага земли. Просто энту наскучило стоять на одном месте.
- Ой! Извините, пожалуйста!
Энт в ответ изобразил поклон и поковылял вдоль поляны. И где только манер нахватался!

И хотя задание, данное Лео Фреем и Орденом в целом, было достаточно простым, ему всего-то надо было наблюдать за происходящим, подмечать события и личностей, которых после лесного праздника можно было аккуратно скормить машине правосудия, а также не позволять развернуться в Кетбере второй межрасовой войне, но очень скоро Альден осознал, что задача перед ним поставлена просто непосильная. Вопреки тому, что о пробуждении Курноуса было хорошо известно только местным и заинтересованным в этом событии людям вроде магов земли да представителей диких рас, лес кишел живыми и разумными всех цветов и фактур. Уследить за всеми не представлялось возможным: все гоблины были на одно лицо, эльфы да люди перемещались целыми кучными процессиями, а львиная доля всех гостей в целом скрывала лица, и только по торчащим конечностям и хвостам можно было отдаленно определить, что за создание дефилирует перед инквизитором. Справедливости ради стоит сказать, что искатель и не шибко старался искать в толпе предателей родины и известных кадров из архива Инквизиции. Не располагала атмосфера праздника к подобному крысиному поведению, да и под его капюшон никто с обвинениями не пытался заглянуть, что уже обязывало проявить уважение и в свою очередь.
Другое дело, что просто поглазеть на народ никакие правила приличия и джентльменские соглашения не запрещали. Так уж вышло, что сие событие дало прекрасную возможность увидеть прежде невиданное. Разумеется, едва ли инквизитора можно удивить вивариином или орком, эти товарищи попадали в застенки Ордена достаточно регулярно: первые – за перемещения без грамоты, а вторые – просто потому что на морде написано, что вор и дебошир, но это не означало, что толпы пушистых, усатых и вообще всячески разноцветных бродят по улицам Ацилотса каждый день, становясь куда обыденнее даже напыщенных человеческих аристократов. Нет, такой зоопарк инквизитор видел перед собой впервые, и при некоторых его представителях руки сами непроизвольно хотели тянуться почесать за ухом или хотя бы просто потрогать мягкий лоснящийся мех. Конечно, Лео себе такого не позволял, но вивы вполне могли заметить пристальное внимание человека к их общине, что разделилась на стайки на поляне и вокруг нее. Правда, Альден был такой не один, многие глазели друг на друга, ибо впервые видели такие чудеса природы, так что его нахальство никак не сказывалось на миролюбии зверолюдей.
А вот сам искатель пришел к феноменальной мысли, что, наверное, очень круто быть прямоходящим и говорящим котом.
Иным развлечением стал общий подсчет рас, представленных в лесу Кетбер нынешним днем. Разумеется, у подобной игры был изъян: ноги эльфа ничуть не отличались от ног человека или лоддроу, если тот был укутан плащом по самое не хочу, а добрая половина всех разумных мало чем отличалась от человеческого рода.  Те же иштэ, к примеру, или драконы в человеческом обличье, ибо их могли выдать только глаза без белка. Впрочем, последние на поляне таки были, ибо пару раз искатель слышал тяжелое хлопанье крыльев в небе, что заставляло непроизвольно хмуриться.
«В горах сейчас, должно быть, праздник», - угрюмо подумал Альден, откусывая очередной кусок стремительно уменьшающегося пирожка. Почему-то было поганенькое чувство, будто это совсем не он ушел, а его тактично заставили уйти, по сути – выгнав. Впрочем, а чего он ждал? Как телеге пятое колесо нужно только в качестве запасного, которое обычно забывается и пылится в сарае, так и человек-инквизитор в драконье семейство потомственных паладинов мог затесаться только от большой нужды со стороны последних. Нет нужды – нет и человека.
Понятное дело, что и на этом мероприятии нашлась бы целая миссия паладинов, возможно, даже возглавляемая кем-то чертовски знакомым, но внезапной нежелательной встречи Альден не боялся: уж этих ребят точно было бы видно издалека по сияющим доспехах, развевающимся даже без ветра знаменам и таким пафосным лицам, будто их с детства такому выражению учат, после чего послушники каждый день оттачивают его несколько часов перед зеркалом. У инквизитора же не было никакого желания пересекаться и вести светские беседы с этой братией. Их и так было слишком много в его жизни в последнее время.
Пожалуй, было очевидно, что оставаться наедине со своими мыслями Лео пока был не готов, в таких условиях в нем медленно и неумолимо включался инквизитор, и хлопни еще хоть один дракон своим шальным крылом где-то над макушками деревьев, лес бы вспыхнул, как сухая лучина, захлебнувшись в огне. В какой-то степени мужчина даже начал скучать по своему болтливому чешуйчатому попутчику, что развлекал его всю дорогу, а также по его мохнатой спутнице, оказавшей чудесным собеседником. Прилипучим был тот драконид, конечно, как банный лист, и не умолкал даже в том случае, если отходил в кусты по нужде, но зато все внимание и возможное раздражение концентрировалось только на нем.
«Я в разведке, так? Так. И вокруг меня праздник, так? Так. Стало быть, нужно сочетать приятное с полезным и начать разведывать. Хорошо сидим, конечно, но так и корни пусть недолго, не говоря уж том, что сидя сиднем ничего никогда не узнаешь».
С талантом Лео можно было прибиться к кому угодно, хоть к вивариинам затесаться в почетные поглаживальщики-за-ушком, но осмотрительность все же звенела тревожным звоночком и требовала не ломиться в друзья к кому-то сломя голову. В поле зрения бросилось напряженное пятно чуть в стороне, где диалог между представителями двух совершенно разных рас явно уже перестал быть вежливым или хоть сколько-нибудь уважительным. Интерес уже вызывал сам предмет разговора между человеком и гоблином, а уж тем более если человек был знатным, что сразу становилось очевидно при взгляде на него, ведь аристократы никогда не считались с дикими и нецивилизованными расами, даже не признанными разумными. И, пожалуй, чем больше Альден об этом думал, тем меньше ему хотелось в сей милый диалог вмешиваться. Знать вообще была довольно опасна для него, ибо с этим человеком они некогда могли пересекаться, да и в целом аристократы – весьма сомнительные товарищи, приятностью в общении не блистали, а вот самомнения у них было до самых вершин кетберовских деревьев. Другое дело – группа по левую руку, где весьма миловидная женщина что-то очень упорно рассказывала пьяному гному, а тот с интересом ее слушал и что-то мямлил в бороду, явно не принимая всерьез ни единого слова собеседницы. Скорее всего, он даже и не слышал ее, а просто рассуждал в своей одуренной хмелем голове, можно ли считать женщину без бороды женщиной, разглядывая спутницу и взвешивая все аргументы за и против. Но интересной группа была даже не из-за того. Рядом с женщиной и гномом обнаружился энт, который, кажется, тренировал народные танцы каких-то дальних народностей. Подобное поведение древни доселе не демонстрировали, и это уже был неплохой повод подойти.
- Держись, Шум, будем менять дислокацию, - отдал команду инквизитор, запихивая пупку пирожка в рот, вытирая руки о штаны и со вздохом поднимаясь на ноги. Горностай залез ему на плечо и вцепился коготками в рубашку.
Тащить тяжелое седло желания не было, а потому Лео чисто для вида закинул его на Ингрид, не утруждаясь даже формально затянуть подпругу. Ход у лошади был мягкий, шерсть – не чищенная, чай, не скатится. Закидывая туда же и свою сумку, Альден таки увидел и тех самых чудовищно знакомых паладинов в количестве одной штуки, которых увидеть на деле совсем не ожидал. Вернее, увидел он большого и заметного древня, который просто оказался на линии взгляда искателя, а уж потом мельком бросилась в глаза и знакомая фигура, шарахнувшая от энта.
«Ну просто замечательно».
Прав он был, никогда бы паладины не оставили без внимания такое событие. Стоило ожидать, что где-то меж деревьев рыщет и сам командор, пугая всех своей суровой воинственностью и выискивая нагрешивших против Ильтара. Еще один аргумент в пользу миграции в сторону других гостей был найден. Ведя Ингрид по уздцы и все же поглядывая на седло, которому веры не было, Альден очень осторожно провел ее к пьяно-веселой компании, переступая через лежачих и обходя сидячих.
- Без толку, миледи, с пьяного гнома упрекать – что в туорна горохом стреляться, он и не почешется. Только на какую-нибудь срамную шуточку и среагирует. Ну или на слово «наливай».
- Наливать так наливать! – охотно отозвался гном, наполняя кружку из откупоренного бочонка. В отличии от валяющихся рядом выпивох, Лео от запаха эля стало дурно, и он ненавязчиво отодвинулся вместе с кобылой чуть в сторону, подальше от гнома и поближе к пылающей гневом женщине.
- Вот видите, - с крайне самодовольным видом констатировал инквизитор. – Так что расслабьтесь, наслаждайтесь природой и скушайте пирожок, что бы там у вас ни случилось.
И инквизитор действительно жестом фокусника выудил из сумки один из трофейных пирожков, вручая его незнакомке. Инквизитора абсолютно не смущало, что его, в общем-то, в разговор никто не звал и на его угощения не соглашался.
- Господин гном, а вы только на выпивку богаты? Я совсем недавно приехал, мне бы кобылу напоить с долгой дороги, а ручьев или реки вроде бы не видать. Как тут с этим устроено? – почти на середине слова Альдена оборвал энт, как-то очень трагически вздохнувший, с надрывом. Лео окинул древня взглядом и добавил: - И что с этим парнем?

Сказать, что пробуждение Джафару далось тяжело, было бы ничего не сказать… Отравленный ядреным гномским пойлом организм сопротивлялся отчаянно, и хотя для того, чтобы сесть юноше-змею пришлось еще повертеться на земле с боку на бок, изгибаясь в страдальческих позах, выжить он все-таки смог. Даже чудом не вырвало! Впрочем, последнее – верно лишь в силу того, что с вечера уже было нечем. Мир перед глазами тревожно качался (или энты взаправду плясали?) и плыл, как суденышко в водах Бурного моря…
Перемещаясь от энтов к представителям прочих доселе невиданных, а также виданных рас взгляд ассура лениво скользнул над поляной. Вчерашние собратья по хмелю – такие же мятые и молчаливые, как и он сам – постепенно собирались кружком у новой, едва откупоренной бочки, источающей такой аромат от которого одновременно хотелось и вывернуться мясом наружу, и жить…  А Снори – его давешний спутник, инициатор вчерашней попойки и вместе с тем автор сия окаянного зелья, знай лишь наливал да нахваливал: - Для привлечения клиентов в будущем, кружка бесплатно!
- Исс-схсэ… - ругнувшись вполголоса, Схешш кое-как перемотал свой измятый тюрбан и поплелся в направлении гнома и бочки. Спиртное, однако, его волновало не сильно (решить до конца, хочет ли он новую дозу этой жуткой отравы, Джафар почему-то не мог), а вот прелестная брюнетка, которая, кажется, о чем-то со Снори поспорила, была куда интереснее! Не то, чтобы дама походила на отважную эльфийку по имени Мора, или напоминала прекрасную Шессу из Таллема, но было в ней что-то такое - манящее, строгое, изящно-надменное… Что Джа засмотрелся невольно. Судя по фразам, донесшимся до слуха ассури, и которые Снори не слушал, диалога с незнакомкой у гнома не вышло – не в духе она, что ли была, или тема, что касалась «волшебных эффектов» злополучного эля ее не вдохновляла от слова совсем… Так или нет, а пробираясь меж разместившихся на поляне участников всего этого действа, он встал в стороне, скорее лишь чтобы посмотреть и послушать, чем заявить о себе. Как-то совестно ему было, что ли, предстать перед дамой в таком состоянии:
«Хорош же ты, Джесси… Не жилось без проблем – так гномского пойла набрался! Едва не окочурился тут, в этом лесу проклятущем… А теперь вот мы леди отдыхать помешали…» - впрочем, иные товарищи, влезшие в разговор с непонятного бока-припека, душевных страданий отнюдь не испытывали. Да и вообще - кто этот хрен с бугорка, что пирожками пытался задобрить недовольную даму, Джафар знать не знал. И, тем не менее, этот тип сразу ему не понравился! Наглый он был какой-то… И мутный. Потому лишь хотя бы, что лицо незнакомца было скрыто в тени капюшона, а фигура полами плаща. И только по голосу можно было понять, что его обладатель достаточно молод и гномьего пойла не пробовал (уж больно голос был бодрый).
«Вот же-еш, Акала ты сын!» - внезапное раздражение в Джа, вызванное то ли похмельем, то ли жизнерадостным тоном того незнакомца, случайно попавшего в фокус ассурьего зрения, внезапно вскипело. И Схешш уже хотел высказать все, что думает и по этому поводу, и касательно перепившего энта, но… Его определи и в том, и в другом.
Высокий мужчина с волосами того же оттенка, что и у него самого, удостоив вопрошавшего беглым взглядом лишенным эмоций, ответил: - Что и с другими - похмелье, - что было тейаровски верно. Даже и добавить то нечего было… А даму, ставшую объектом интереса Джафара, этот мужчина обнял, показав всем развесившим уши без слов, что ловить им тут нечего.
Ассур горестно выдохнул. Что ж, теперь оставалось развеять мечтанья, да опять потянуться за выпивкой – все равно он на этом удивительном празднестве пришелся не к месту, да и ехал не сюда, и не за тем вовсе.
- Эй, Ссснори! – подобравшись наконец-то к бочонку, Джафар взглядом полным вселенской тоски воззрился на вчерашнего спутника, выговаривая с заметным ассурьим акцентом: - Будь добр, а плесссни-ка мне этой отравы на доннышшко! Посссле вчерашшшнего все равно ужше жисснь не мила…
И, верно, гном бы не поскупился хваленой «отравой», да вот…
- Какая незадача… - хитро усмехнулся все тот же высокий светловолосый мужчина, сумевший уладить непонимание между пившими эль, эль не пившими и прочими персонами в этом деле замешанными, всего парочкой фраз... И, видимо, парочкой жестов, поскольку днище бочонка вдруг неожиданно лопнуло, а все его содержимое куда-то мгновенно всосалось.
- Эш-ххххх… - махнувши с протяжным шипением на лишенную днища бочку рукой, ассур моляще взмолился на даму, у коей, по уверениям спутника, имелось «чего намешать». – Право с-слово, миледи… - тут он вспомнил о собственном виде и физиономии, изрядно помятой вчерашней гулянкой, и заметно смутился, потупившись, - …а то и впрямь – тяжко.

Отредактировано Джафар Схешш (2016-08-15 00:45:49)

Кроме энтов с изысканными манерами на поляне можно было обнаружить много достойного внимания. Драконица едва не схватилась за меч, совсем позабыв, что оставила его при входе в лес, когда увидела рычающую стаю волков-вивов, которые то ли собирались кого-то убить, то ли просто были чем-то недовольны. Вожак стаи напомнил Анн отца, когда призвал своих сородичей к соблюдению правил и дисциплины. Выглядел он при этом так грозно, что окруженного было человека мигом оставили в покое. Впрочем, легко выглядеть устрашающе, если ты волк.
Успокоившись насчет жизни незнакомца, не поладившего с волками, Анн огляделась в поисках Лео.
Муж, наивно считающий себя бывшим, беседовал с пьяным гномом и любовался не менее пьяным энтом. Но девушку заинтересовало не это. Рядом с Альденом стояла какая-то темноволосая девица, чем-то явно недовольная - то ли пьяницами, то ли инквизитором. Анн ее присутствие насторожило, хотя с Лео та держалась явно не дружелюбно. Но это-то и напрягало, если б она вешалась парню на шею, можно было бы не переживать - сахарные барышни не во вкусе Альдена. А может и да, кто знает, после его ухода она ни в чем не могла быть уверена. «Нужно немедленно подойти и узнать, что там происходит. Нет. Немедленно не нужно, буду двигаться в их сторону потихоньку, заодно осмотрюсь получше и дождусь развития беседы. Если он ее поцелует...» Перед глазами встала картина горящего Кетбера, бегущих и давящих друг друга гостей леса, горящих, как огромные факелы, энтов. Огонь, смерть, пепелище. Как тогда... Но там были убийцы. Анн пришла в себя, тряхнула головой и пошла вдоль поляны в сторону Лео.
Дорогу ей преградили два премудрого и почтенного вида шамана - орк и гоблин. Они сидели по обе стороны тропинки, начертив на ней некое подобие игровой доски, и задумчиво смотрели на разложенные на ней камешки, иногда передвигая их. Два орка как завороженные наблюдали и болели за своего шамана. Хорошо, что молча, а не буйно. Гоблин выигрывал, Анн определила это по его усмешечке и хитрому прищуру. При взгляде на импровизированную доску стало понятно, что ничего не понятно, и драконица оставила шаманов проводить культурный досуг в обществе молчаливых орков. Их пришлось обойти, сойдя с тропинки и внезапно угодив в крапиву. Руки покрылись волдырями. Анн вдруг разозлилась - на крапиву, на оставившего ее мужа, на ту девицу рядом с ним, на саму себя. Она ускорила шаг, решив не притворяться больше, что не замечает его.
Драконица шла, глядя на Лео в упор, но не могла не заметить боковым зрением движение на краю поляны - прибыли еще гости. Несколько фигур в плащах с капюшонами - многие сегодня здесь скрывали лица, если не тщательно, то хотя бы формально. Но этим скрыться удалось с трудом. Анн заметила чешую и ... Не лица, морды - вполне драконьи. Двуногие драконы, какая гадость! Дракониды. Изуродованные эмбрионы, выкидыши алхимии. Ее передернуло от отвращения. Огромная крыса рядом с ними тоже не способствовала настроению. Чего только не увидишь!
Все это было подмечено мимоходом, по пути к цели. Приближаясь, Аннуора закипала все больше и больше, она видела, как к темноволосой подошел мужчина, обнял ее - муж или возлюбленый. Но это было уже не важно. Она подошла к Лео.
- Что, здороваться не учили, красавчик? - кулак, покрытый чешуей, прилетел в скулу со стороны здорового глаза. Удар ставил в свое время сам Командор. - И прощаться тоже?

Взгляд мужа - бывшего мужа? - обжигал, как дыхание дракона, столько в нем было злости. Крутившиеся вокруг него гости леса смотрели на Анн как на уличную циркачку, или на кого там смотрят в ожидании зрелища. Но Альден показал себя истинным инквизитором - спокойно положил руку на плечо жены и улыбаясь присутствующим повел ее за собой. Зрители видели только улыбку, и не знали, как сильно впились в плечо его пальцы, заставляя стискивать зубы, чтобы не закричать. Покричала она уже достаточно.
Вот только энт возможно почуял, что у парочки до сих пор не все так ладно, как кажется, а может просто решил наказать нарушительницу покоя и порядка, но он зашевелил корнями, вздымая землю под ногами Аннуоры. Драконица не удержала равновесие, полетела вниз, увлекая за собой не отпускающего многострадальное плечо Лео, растянулась во весь рост, успев только выставить руки, чтобы не расшибить лицо. Зато коленки и локти пострадали изрядно. Впрочем, долго валяться не пришлось - Альден не стал разлеживаться и жене не позволил, дернул ее вверх и оттащил к дереву, возле которого она заметила его раньше.
- Что за цирк ты устроила? От Хьервина нахваталась, что можно к любому человеку подойти, зарядить кулаком и правой остаться? По подобным порядкам у себя в обители жить будешь, а тут меру наглости знай.
«А чего ты, дура, хотела? Вопля «не бей меня, я больше так не буду!»?» Сейчас Анн и сама не понимала, что заставило ее так поступить. Конечно, она сердилась на то, что муж бросил ее, не сказав того, что думает, ей самой, а передав через совершенно постороннего человека, которому и знать этого всего не следовало. Но чтобы подбежать, ударить и так по-хамски обратиться при всех? Как ни пенял на Хьёрвина Лео, но такого себе не позволил бы даже он. Да еще и чешуей ударила, чтоб больнее.« Если шла сюда в надежде вернуть мужа, то можешь себя поздравить - сто шагов назад от него сделала.»
- Меня не волнует, что ты тут забыла, но мне казалось, я довольно ясно дал понять, что меня не интересуют ваши с отцом счастливые семейные отношения, воссоединение после долгой разлуки и всякая прочая духовная неразрывная связь. И меня не интересует брак, в котором вместо двух человек – трое. И также меня не интересуют девочки, для которых пока единственный возможный мужчина – отец, которым кроме приключений и авантюр больше ничего не нужно. Та медичка должна была тебе это передать.
Она передала. Из уст ничего не понимающей невинной девочки, не имеющей отношения к их семье, его слова звучали неправдоподобно. А сейчас Анн имела удовольствие убедиться во всем сама. Отвечать ей было нечего. Что делать дальше, она не знала тоже, просто стояла и пыталась вспомнить, с чего вдруг ее понесло к Альдену. Может это та сила, что едва не заставила ее обратиться там, на опушке? На всех ли она так действует или только на нее? Хотелось надеяться, что это все же была исключительно ее природная глупость и драк здесь больше не будет.
Тем временем Лео уселся на сползшее с Ингрид седло, достал фляжку и милостиво позволил Анн «быть свободной». Девушка еще раз взглянула на него. Она не знала, что было во фляге - вода или алкоголь, но посмотрев на лицо мужа, вздрогнула. «Он же пьет!» Но тут инквизитор уставился куда-то за спину драконицы. Аннуора обернулась.
- Пресветлый Ильтар! - прошептала она. Зрелище было захватывающим.

Удивительно, но высокий блондин каким-то чудом мог воздействовать на настроение масс – или Джафару казалось? Не только негодование «страждущих» возле бочки, содержимого коей было уже не вернуть, но и гневный настрой своей спутницы – что приходилась ему то ли женой, а то ли избранницей – смог унять!
Брюнетка, впрочем, все еще хмурилась, да и на любопытные вопросы Джафара, ведущего себя и выглядящего так, как полагается наивному юноше, ничем не ответила:
- Мне идти с~ледом за Вами, миледи? Или тут пос~тоять?? – очевидно, оставалось умерить свою тягу к общению, и просто ждать лучших времен… Глядя в спину темноволосой красавицей, удалившейся к одному из разбитых в округе шатров, Джа горестно выдохнул, бурча себе под нос: – Вот так и вс~егда: выпил элю – оказалс~я отравой, вс~третил крас~авицу – оказалас~ ч~щужая жена… - однако же, оставаться с ломотой в висках и гложущей совестью наедине, ассури недолго пришлось. На смену брюнетке, отчалившей к таинственным травкам да зельям, способным исцелить страшные муки похмелья, явилась иная брюнетка. Да мало сказать, что явилась! Буквально влетела, пыша гневной яростью: - «А может, и не совсем я пропащий…?» - Джафар улыбнулся, украдкой от себя самого поправив светлую челку, выбившуюся из-под головного убора. - Что, здороваться не учили, красавчик? – увы (а может и нет), но и на сей раз Джафар оставался побоку - брюнетка окликнула совсем не его, а «мутного парня». Очередной раз расстроиться по этому поводу Джафар, тем не менее, на сей раз не успел – кулак незнакомки так ладно и хлестко влетел парню в левую щеку, что ассур, заглядевшись на драку, едва не захлопал в ладоши: «Ёж ты…колючий! Интересно, а что паренек учудил? Что это ее так разгневало?» - зрелищем, правда, насладиться всецело не дали.
Новая порция Силы, прокатившаяся по лесу гигантской волной, заставила Джафара застыть на секунду, обращая свой взор в сторону оцепленной охраной поляны. Что-то там явственно происходило… А еще – если, конечно, то не было последствием выпивки – Джафару казалось, что земля под ногами дышала, и лесная подстилка едва ли ходуном не ходила. Ассури пригнулся, решив сбросить обувь, чтобы быть ближе к любимой стихии, и, надо отметить, очень вовремя это он сделал!
Над головой просвистела гигантская ветка и, с шумом и треском, грузно перебирая корнями, очнувшийся древень прошагал рядом с Джа, едва не подмявши его под себя. Поляну и вправду нехило тряхнуло…
Запихивая обувь в дорожную сумку, Джафар осмотрелся: - Чщто-то точщно с~егодня с~лучщитс~са! – зеваки, поднимаясь с земли, энты и прочие «званые гости» потихоньку потянулись в сторону главной площадки события… Подумав немного, Джафар тоже решил подобраться поближе. Все равно красноокой красавицы с чудодейственным зельем что-то не было видно, а голова и сама уже начала проходить.
***
Как бы там ни было, а при змеином хвосте двигаться среди мхов да корней было много удобнее, нежели на двух человечьих подпорках. Да и существ всех мастей и народностей близ поляны собралось великое множество, и потому Схешш перестал сколько то ни было смущаться змеиной своей ипостаси, ниже ребер обратившись в толстую светлую кобру.
Приближаться к поляне чрезмерно, тем не менее, острожный ассури не стал, опасаясь внимательных взглядов культистов. К тому же, несмотря на большое количество жаждущих прикоснуться к таинственному священнодействию паломников, все старались вести себя тихо. Никто не цеплялся друг к другу, не толпился, и потому посмотреть, что творится близ Древа, все же было возможно.
На поляне сейчас находились только «доверенные» - фигуры их были укрыты плащами, а лица скрывались в тени капюшонов, поэтому даже сказать, к какому народу они относились, было возможно только лишь оценив соотношения роста, или же наблюдая за манерой движения. Драконидов, однако же, Джафар бы не мог не узнать – длинные морды драконов были видны из-под одежды. Взгляд сам собой зацепился за стоящую на поляне драконидку с темной кожей и голубыми глазами: «Не много ли брюнеток на сегодня?» - не то, чтобы живущему за «семью морями» купцу приходилось частенько встречать драконидов, но ассур надеялся в тайне, что они, как и он сам, отнесутся «по-братски» к тому, кто одет в чешую…
О чем говорила драконидка с невысоким своим собеседником (кажется, гоблином – чья раса в глазах ассурита выглядела еще более экзотичной, чем драконидская) Схешш, разумеется, слышать не мог. В отличие от перешепота толпы: - Охотник! - испуганно выдохнул кто-то рядом с Джафаром, - Охотник…! - передавали друг другу колдуны и шаманы, - Охотник… - шелестело в листве.
Схешш обернулся на запад, щурясь от порыва внезапного и довольно холодного ветра. С той стороны, куда теперь были прикованы многие взгляды, выступала фигура одетая в саван, как призрак. Процессия, что сопровождала его, была и того жутковатее: «Это что? Шадос?!» - Джафар, неуютно поежившись, вжался в толпу, толкнув какого-то вива. На хвост кто-то тот час наступил, но Схешшу момент не казался подходящим для всяких разборок.

Отредактировано Джафар Схешш (2016-10-02 23:58:18)